В недавнем Послании Президент страны Касым-Жомарт ТОКАЕВ объявил, что 6 октября в стране состоится общенародный референдум по вопросу строительства атомной электростанции (АЭС).
Говоря об АЭС, невозможно не обратиться к историческому контексту. Первый атомный реактор был создан в середине прошлого века, ознаменовав собой начало новой эры в энергетике. Атомная энергия, с одной стороны, подарила человечеству мощный и практически неиссякаемый источник энергии, с другой — привнесла вопросы безопасности и ответственности. Мировая история знает как успехи, так и трагедии, связанные с атомной энергетикой, что делает ее темой, вызывающей широкий общественный резонанс.
Для Казахстана, обладающего значительными запасами урана, развитие атомной энергетики может стать стратегически важным шагом. Тем не менее, этот путь требует не только технической подготовки, но и взвешенного подхода к экологическим, социальным и экономическим вопросам.
В связи с этим мы решили обсудить важность строительства атомной электростанции, ее потенциальные выгоды и влияние атомной энергетики на экологическую и общественную безопасность с управляющим директором НПК «Атамекен», экспертом в области энергетики Жакыпом ХАЙРУШЕВЫМ.
Первая атомная электростанция (АЭС) была запущена 27 июня 1954 года в Обнинске, СССР. Обнинская АЭС стала первой в мире атомной электростанцией, произведшей электричество для гражданских нужд. Она ознаменовала собой начало использования атомной энергии в мирных целях и стала важным шагом в развитии мировой энергетики.
По словам Жакыпа Хайрушева, дефицит энергии в Казахстане возник примерно 6-7 лет назад, возможно, чуть больше.
– Я еще помню времена, когда у нас был профицит электроэнергии, и мы экспортировали до 4 млрд кВт/ч в другие страны, в частности, в Россию. Это не была просто работа энергетиков, все сопровождалось мультипликативным эффектом: угольные компании, железнодорожные перевозки, зарплаты рабочих и персонала электростанций. Но об этом почти никто не говорит и не пишет. Это было действительно хорошее время. Почему? Потому что уже тогда начали проявляться первые признаки дефицита, и правительство решило разработать программу «Тариф в обмен на инвестиции» — сначала по модели 1/0, а сейчас, вероятно, по схеме 2:1. Однако тогда мы не пошли дальше и не учли, что население страны будет расти, что экономика не останется на прежнем уровне. Сегодня мы живем в других реалиях: нас уже 20 миллионов, промышленность изменилась, и даже такие технологии, как искусственный интеллект, потребляют значительно больше энергии, чем небольшие фабрики, – сказал спикер.
По словам спикера, дефицит возникает, когда объем выработки электроэнергии не покрывает потребности населения и промышленности. Сегодня дефицит компенсируется за счет покупки электроэнергии из-за рубежа, в основном из России. По сути, то, что было экспортировано в 2014-2015 годах, сейчас возвращается обратно, причем в еще больших объемах. Это и есть дефицит.
– Его пока не удается устранить, потому что для этого нужны новые источники энергии, а их нет. Даже старые источники, которые уже выработали свой ресурс, продолжают эксплуатироваться, но это не может длиться вечно. Многие из них либо выходят из строя, либо работают не на полную мощность. Например, станция, которая изначально рассчитана на 1000 МВт, сегодня может выдавать лишь 20-30 МВт. Что мешает провести реконструкцию и модернизацию? Одной из главных причин являются тарифы. Это сложный вопрос, но сейчас внимание к тарифообразованию только начало уделяться, и попытки их корректировки воспринимаются как шок для потребителей. Если бы мы начали повышать тарифы постепенно еще тогда, сегодня эта проблема была бы гораздо менее болезненной. Но, к сожалению, этого не произошло, – добавил он.
Спикер также отметил, что существует ряд решений проблемы дефицита энергии.
– Один из вариантов — это энергосбережение. Другой вариант — строительство новых электростанций. Однако строительство угольных электростанций сегодня ограничено международными соглашениями по углеродной нейтральности. Мы имеем возможность строить угольные станции до 2060 года, но этот вариант не решает проблему в краткосрочной перспективе. Угольные станции можно построить быстро — за 2-3 года, и они начнут вырабатывать необходимую энергию. В то же время возобновляемые источники энергии (ВИЭ) можно построить за полгода, а газовые электростанции — еще быстрее. Однако у нас в стране недостаток газа. Мы обнаружили, что, хотя Казахстан является нефтяной страной, газа у нас недостаточно. Газ необходим для энергетики, и в Западном Казахстане активно используют газ.
Рассматривается возможность использования этого газа для нужд экономики, возможно, в обмен на ВИЭ или другие источники энергии. Что касается ВИЭ, они не обеспечивают стабильное энергоснабжение. Несмотря на то, что мы поддерживаем эту отрасль на государственном и бизнес-уровнях, существуют технические ограничения, которые не позволяют ВИЭ обеспечить достаточный объем энергии для экономики, – подчеркнул Жакып Хайрушев.
Как отметил собеседник, для этого необходимо строить множество подобных источников, что требует значительных финансовых вложений и напрямую влияет на тарифы. Либо их можно интегрировать в энергосистему, что также сопряжено с техническими трудностями и вопросами тарифного регулирования. Остается один перспективный вариант — строительство атомных электростанций (АЭС). Казахстан обладает большими запасами ядерного топлива и высококвалифицированными специалистами, что делает этот путь особенно привлекательным.
– Хотя строительство АЭС займет как минимум 10 лет, у нас есть подготовленные кадры. В наших вузах, которые существуют уже 33 года, продолжается подготовка инженеров-ядерщиков. Мы также имеем опыт из советского времени, когда атомная энергетика была обязательной частью учебных планов. Специалисты ежегодно выпускаются, и, хотя некоторые из них уезжают за границу или уходят в смежные профессии, мы можем привлечь их обратно или пригласить новых. В настоящее время наши специалисты работают на строительстве АЭС в Турции, Бангладеш, Франции, США и Египте. Если референдум 6 октября подтвердит поддержку строительства АЭС, это позволит нам вернуть часть специалистов или привлечь новых для работы в Казахстане, – заявил он.
Говоря об атомных электростанциях (АЭС), нельзя не упомянуть о существующем сопротивлении со стороны населения, которое во многом обусловлено страхом, возникшим на основе мирового опыта в XX веке. Трагические инциденты, такие как аварии на Чернобыльской и Фукусимской АЭС, оставили глубокий след в общественном сознании, порождая опасения по поводу безопасности использования атомной энергии. Эти опасения усиливаются недостатком информации о современных технологиях, которые значительно повысили безопасность и надежность атомных станций.
Однако стоит учитывать, что современные АЭС проектируются с использованием новейших технологий, предусматривающих высокие стандарты безопасности и минимизацию рисков. Более того, страны, активно использующие атомную энергетику, такие как Франция и Южная Корея, показывают положительные примеры безопасного и эффективного использования атомных станций для обеспечения стабильных энергоресурсов.
— Это довольно обширный вопрос. Рассмотрим, например, Финляндию — она занимает первое место в мировых экологических рейтингах среди 180 стран. Эта страна считается чистой, и при этом у нее есть две атомные электростанции. Экологи, активно работающие там, и правительство показывают, что атомная энергия не является грязной. Она помогает экономике сократить негативное воздействие выбросов от сжигания углеводородов. С точки зрения прагматизма, атомные электростанции имеют свои преимущества: один блок строится, остальные возводятся значительно быстрее. Когда станция начинает работать, ее положительное влияние на экономику очевидно, что делает целесообразным строительство дополнительных блоков. Однако это также большая политическая тема. Я, как инженер, могу сказать, что после референдума, вероятно, будет принято решение о строительстве нескольких атомных электростанций. В данном месте может быть построено два блока, а затем возможно развитие и других мест. Референдум не уточняет, где именно будут строиться АЭС, поэтому следующие шаги будут включать поиск подрядчиков и технологий. При выборе технологий и поставщиков мы также учитываем отечественных производителей.
Это важно для будущего нашей экономики, поскольку позволит создать целый кластер отечественных товаров. Это поддерживает развитие здравоохранения, сельского хозяйства и науки, что имеет большой мультипликативный эффект. Один блок мощностью 1000-1200 МВт слишком мал для наших нужд. Нам необходимо минимум 6000 МВт, что требует, как минимум трех блоков, – говорит спикер.
Еще один важный вопрос, который волнует общественность, — это проблема охлаждения на АЭС, если она будет построена в Улькене, и ее возможное влияние на экологию озера Балхаш.
Охлаждение ядерных реакторов требует значительных объемов воды, что вызывает опасения по поводу водных ресурсов региона и экосистемы озера.
— Вода из Балхаша не используется непосредственно в реакторе АЭС. Она взаимодействует только с тепло-механическимоборудованием, как это происходит на ТЭЦ. Психологический страх от экологов часто возникает из-за неправильного понимания проблемы отходов от сжигания. На самом деле, более 30% отработанного ядерного топлива возвращается в цикл повторного использования. В то время как у нас накапливается 300 миллионов тонн угольной золы, что не вызывает таких же протестов, хотя она не менее радиоактивна. Мы нуждаемся в тепле и энергии, и это факт. Сегодня мы не вырабатываем полный объем электроэнергии, теряя 10% от общего производства — это миллиарды киловатт-часов. Мы вынуждены отправлять нефтедоллары соседям, чтобы покупать у них электроэнергию.
Почему об этом никто не говорит? Некоторые регионы испытывают нехватку электроэнергии, которую частично компенсируют за счет импорта или обмена на воду. Вода используется для создания энергии, но если гидроэлектростанции не справляются, то мы возвращаемся к сжиганию угля, что не всегда эффективно. У угля еще есть 300 лет, но век угля заканчивается, и мы не можем потерять эту профессию сразу, особенно в свете нашего стремления к углеродной нейтральности. Нужно уже сейчас думать о будущем. Президент упомянул углехимию, что является большим и перспективным направлением. То есть уголь, который мы не будем сжигать, можно будет использовать для производства газа и химических продуктов. Это направление требует нашего внимания, как и сказал Президент, давайте сосредоточимся на углехимии, – пояснил управляющий директор Национальной палаты предпринимателей РК «Атамекен» Жакып Хайрушев.
Президент предложил разработать национальный проект по модернизации энергетики, что является важной и своевременной инициативой.
– Мы активно готовимся к его реализации, и ключевым шагом на этапе планирования является определение местоположения будущих энергообъектов. Необходимо создать оптимальную схему их размещения, учитывая доступ к топливу, воде, газоснабжению и линиям электропередачи. Это поможет четко определить, какие объекты и где будут построены, а также наладить связь с северо-западом Казахстана, который на данный момент остается изолированным.
Реализация этого проекта потребует значительных финансовых вложений, исчисляемых триллионами тенге, и нам предстоит искать источники финансирования для перестройки экономики. Текущая ситуация требует решительных действий, так как она становится невыносимой. Противники могут утверждать, что 10 миллиардов на модернизацию энергетики — это чрезмерная сумма. Однако необходимо учитывать, что эти средства будут направлены не только на энергетику, но и на водоснабжение и коммунальные инфраструктурные объекты. При этом две трети бюджета пойдут на уголь и газ, которые остаются основными источниками энергии.
Кроме того, наша продукция вскоре столкнется с карбоновым налогом, что усложнит ее экспорт. Угольные запасы будут исчерпаны к 2040 году, после чего необходимо вывести уголь из энергетического баланса и заменить его атомной энергетикой. Мы не можем позволить себе экспериментировать с альтернативными источниками энергии, пока их потенциал не подтвержден, – подытожил спикер.
