Когда мы говорим о некоем культурном пространстве, тут тоже все не так однозначно.
Постсоветское пространство доживает последние дни, и пора мыслить в другой реальности.
В Советском Союзе было 15 республик. Страны Балтии тоже входили в СССР. Но мы этот регион давно не относим к постсоветскому пространству. Он интегрирован и культурно, и политически, и экономически совершенно в другое пространство. По этому пути пошли ряд других стран. Соглашение об ассоциации вступило в силу с Украиной. Оно уже давно функционирует для Молдовы. Южный Кавказ тоже развивается в иной парадигме.
Даже в диалоге с Россией многие постсоветские страны позиционируют себя как связующее звено России и Востока, России и Запада. В Тегеране готовят проведение саммита президентов Азербайджана, Ирана и России. Это уже другой формат.
Наступила «новая нормальность». Нам пора смириться и жить в этой новой нормальности.
Мы уже настолько отдалились от Советского Союза, что надо искать некие другие основания для развития взаимовыгодных отношений.
Часто говорят, что Россия теряет постсоветское пространство. Но есть и обратная сторона – постсоветское пространство теряет Россию. Дело в том, что и в России сменилось поколение и политиков, и населения. И они относятся ко многому не так, как раньше. Да, есть историческая память. Но в России все чаще раздаются голоса: почему мы должны те или иные республики дотировать? Определенный рубеж состоялся в 2005 году, когда в расчетах за энергетические ресурсы Россия начала подходить прагматично и выставлять среднеевропейские цены. Только отдельные страны в силу личных усилий сохранили себе льготный режим.
Экономически в рамках интеграции мы становимся ближе, но наши общества остались на другом уровне.
Фактически наши общества не становятся ближе.
С одной стороны, если посмотреть, то Центральная Азия и Казахстан достаточно слабо отражены в информационном пространстве России. 5 лет назад Россия больше присутствовала в культурном и информационном плане. Население Казахстана в силу многих причин хорошо знало, что происходит в России. А сейчас интереса нет такого. Каждая страна варится в своем соку.
Необходимо переходить на экономический прагматизм в отношениях. Да, фактор исторического прошлого сохраняется. Но постсоветская элита полностью обновилась.
Президент Казахстана и президент Беларуси – два человека, которые еще как-то связаны с Советским Союзом.
Даже в России поменялось все. Пришло поколение лидеров, которое таких сильных связей не имеет.
В советских школах даже историю изучали по-разному. Например, в российских школах не изучали историю национальных окраин. То, что изучали россияне и казахстанцы в советских школах – это разные вещи.
Кстати, Казахское ханство, например, 1465 год – это советская оценка событий, революция 1905 года, национально-освободительное движение 1916 года – это тоже советские оценки.
А сейчас у нас даже получается, в самой России не согласны с советскими трактовками истории национальных республик, они слабо совпадают с тем, чему учат сейчас самих россиян.
Вывод такой: нельзя строить будущее, живя прошлым. С одной стороны, необходимо примирить наше историческое прошлое, кому-то покаяться, кому-то проявить понимание и сбавить обороты, сосредоточиться на том, что нас объединяет. Сейчас постсоветское пространство фактически сжалось до этой интеграционной пятерки.
Экономически сближаясь, не надо ставить заградительные заслоны
Первый заградительный заслон – энергоресурсы, второй заслон – контрсанкции. Я понимаю, что Россия совершенно справедливо ставит вопрос о запрете на реэкспорт. Но в то же самое время под эту кампанию попадает и вполне обычный экспорт.
И мы видим сейчас, как Россия закрывает свои рынки для тех же стран, с которыми интегрируется.
Также есть очень интересный фактор Узбекистана. Там поменялась власть, идет процесс экономической либерализации.
Страны, которые находятся внутри интеграции, страны, которые находятся в ближайшем окружении, и страны, которые находятся за пределами интеграции, они уравнены в возможностях. Например, мы заключили договора о зоне свободной торговли с Вьетнамом, в планах с Индией и Ираном.
Но почему у этих стран прав больше, чем у соседних постсоветских, но которые не в интеграции?
Какова общая перспектива отношений того же Узбекистана с ЕАЭС? Где этот формат? Сейчас все держится только на соглашениях в рамках СНГ. Но раз интеграционные процессы замедляются, пора выстраивать отношения с Узбекистаном на основе какого-то формата, с тем же Таджикистаном, Туркменистаном, Украиной, в конце концов.
Если мы не будем выстраивать этот формат, то мы загоним себя в некое конфликтное русло.
Казахстан и Узбекистан – соседи, Казахстан и Туркменистан – соседи. У нас есть большой потенциал трансграничной торговли, есть взаимный интерес, есть общее производство. Если Евразийский Союз не сможет дать ответ на этот вопрос, то фактически здесь нет правовых основ, как развивать отношения с этими государствами. История не терпит пустоты и вакуума. Фактически появятся некие новые модели экономических взаимоотношений наших стран. В конечном итоге проиграет евразийская интеграция, если она не будет достаточно гибкой.
Аскар НУРША,
руководитель алматинского офиса Института мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента РК
(Слова сказанные на заседании экспертного клуба «Мир Евразии)
